Бывает такие размышления, которые человек не может преодолеть.

Да, о чувствах и эмоциях известно: в этом и есть человеческая стихия. 

 Но есть и размышления, которых, как я думаю, нельзя избежать. Мягко говоря, они помогают ему не сойти с ума от переживаний, которые накопились. 

 Беда в том, что эти размышления ещё сложнее и интенсивнее, чем твои эмоции и чувства. Она расширяют понимание действительности, а, стало быть, прибавляют ещё гамму эмоции: неожиданность, нежелание признать, поверить, что это так.

 Тут-то и парадокс: они увеличивают количество ощущений, но не дают зациклиться на одном. А ведь человек, застрявший на одной эмоции, становится сумасшедшим (или отчасти).

 И я стал замечать много вещей, которых не замечал ранее...

 Я стал замечать, что перестал уметь радоваться малым вещам.

Ведь это важное качество мудрых людей — радоваться тем, что для многих кажется ничем. Ведь в этом и есть слабость: я вижу много проблем, испытываю много переживаний, в моей голове столько заморочек, что места не хватает для чего-либо радостного. И беда в том, что я на этом зацикливаюсь, поскольку думаю, что переживания сами собой улетучатся когда-нибудь, а пока можно и порефлексировать, что само по себе странно, потому что рефлексия не эмоции вовсе.  И я прихожу к пониманию, что сильно зажат в этих тисках собственных переживаний, что освободиться всё труднее и труднее. Ведь проще сбежать от кучки напавших на меня говорорезов, чем сбежать от уныния, то есть, того гноя, который переполняет всё, вплоть до движений. И кажется, что всё пустяк, а я все равно затянут в этот водоворот ненужных мыслей. 

 Я обнаружил, что, получив порцию радости, я радуюсь две минуты. Получив долю страданий, я страдаю  день, а то и два, и три. 

 Я давно заметил, что мне радости нужно много. Но не знаю, где её взять.

 Может быть, я человек избалованный многим или пресыщённый, но многое уже не радует. 

 В этом я увидел свою уязвимость.  

 И самое удивительное: даже в этих размышлениях я стал легче воспринимать то, что было раньше.

 После этого я перестал бояться мыслей наедине с самим собой при самых тяжких страданиях, поскольку это открыает мне путь к самому себе. 

Может быть, кто-то это находит чушью, но это так.