Нет, я не про огромные списки литературы. Это-то вполне естественно.

  Есть ещё один эффект от этой деятельности. Можно даже это назвать пресыщением или некой усталостью. 

 Суть в том, что очень многие вещи в языке (в частности — в литературе) становятся для тебя менее удивительными.

 Я очень завидую людям, которые не понимают всяких там определений литературоведов и лингвистов, поскольку та же литература становится для этих специалистов просто инструментом исследования, а не книжками, которые можно почитать для себя, покайфовать от каждой прочитанной строчки и не думать о том, что тебе говорили или будут говорить.

  Дело в том, что каждый человек читает книгу по-разному.  Очень по-разному. С разной целью, с разных точек зрения, в разных условиях.

  Филолог же вечно отыскивают всякие культурные аллюзии, старается понять стиль и использует для этого разные инструменты.

  Недавно общался с девушкой о книге «Исповедь» Жан-Жака Руссо, которую я в своё время тоже читал.  Я ей сказал, что лирический герой и сам Руссо суть не одно и то же и что следует это понимать. Она мне сказала:

  — Зачем? Гораздо интереснее всё сделать достоверностью. 

 И я понял, что во многом она права. Это филолог обычно старается — и это вполне логично — отделить эксплицитного автора от имплицитного (блин, опять эта сухая терминология, нашедшая своё отражение в разных гуманитарных науках). Однако, как же начинает надоедать, что все эти филологические шаблоны — прямо или косвенно — проникают в голову.

  Иногда это сделать легко, а иногда — нет.

 Но факт в том, что всё это начинает надоедать.

 Недавно, например, начал читать Metaphors We Live By (Метафоры, которыми мы живём) Дж. Лакоффа специально для своей магистерской  или очередной статьи. 

 И читать мне её не очень нравится, хотя я понимаю фигуру, которая создала эту книгу. 

 Она вечно напоминает лингвисту-когнитологу, что метафора — это вполне обычный механизм смешения двух сфер.  В отличие от классической, кстати говоря, лингвистики, где метафора — это риторический приём, в когнитивной метафора — это ментальный механизм, с помощью которого мы видим термины одной сферы в терминах другой.

  Примером может послужить «Аргументы — это война».  Мы атакуем чужую позицию, защищаем, отстаиваем. Есть противники, оппоненты. 

 Я не случайно это выделяю. Просто всё мне это начинает надоедать. Мы, лингвисты-когнитологи, как бы издеваемся и доказываем, что ничего фантастического в метафорах нет.

  И в дальнейшем мне становится всё тяжелее и тяжелее находить что-либо удивительное в языке, поскольку в голове засели эти конструкты.

 И нельзя сказать, что когнитология неинтересна. Нет, интересна. 

 Просто раздражает, что наука, обладая экспликативной функцией, иногда очень упрощает вещи.

 А то, что становится простым, перестаёт в дальнейшем быть захватывающим. 

 Поэтому я бы очень немногим людям посоветовал становиться филологами или лингвистами.