Вдогонку к теме о травле Фирюзе хотел бы рассказать о своём отношении к моралистам.

 Раньше я до конца не понимал, чем страшны люди, которые часто говорят о морали и нравственности, часами готовы осуждать тех или других людей. 

 Но последнее время я начинаю понимать, что все их слова — это пустой трёп. 

 Ведь, собственно говоря, мораль и нравственность — это вопросы внутренней природы человека. И постоянные разговоры о том, насколько правильно действует человек Х или люди Х,  ничуть не прибавляют плюсов этому человеку.

Почему?

 Да потому что чаще всего этот полемист не очень-то любит обсуждать свои недостатки.

 Моя бабушка очень часто смотрит всякие ток-шоу, в которых обсуждают различные сплетни из разряда «старик соблазнил молодую девушку, а девушка повелась на это» или «совратили малолетнюю/малолетнего». И люди там прям смакуют и указующим перстом грозят подонкам.

 И вот у меня прям складывается ощущение, что все у нас в стране такие нравственные. Вот прям такие нравственные, что так и хочется расцеловать их.

 Во-первых, большинство нравственных в зале просто сидит и за деньги слушает всю ту хрень, что происходит в зале. Да, ребята, за массовку платят довольно хорошие деньги.

 Сам по себе факт массовки уж точно не делает этих людей образцами для подражания. Вот  я бы не хотел получать деньги за этот гвалт и за эти лицемерные аплодисменты.

 Во-вторых, все сразу у нас становятся экспертами во всём: от юриспруденции до биологии. И все-все знают, как изменить положение дел в стране. 

 Лично я вот не знаю многих вещей. И спокойно это признаю. 

 В-третьих,  интеллигентные граждане перебивают друг друга, а строят из себя таких умных.

 Я не к тому, что мне эти люди ненавистны. Нет, я не осуждаю их. Это реально их дело, как им жить и что. Люди же разные.

Просто я из этого усвоил для себя урок: очень неприятно быть моралистом. 

Если я реально захочу проявить внутреннюю мораль в делах, то сделаю это  не таким способом. Если я вдруг почувствую, что во мне сидит очень много внутреннего говнеца, то я скорее помогу какому-нибудь ребёнку, нуждающемуся в лечении онкологии, или бесплатно прочту в библиотеке лекцию по литературе, чем буду часами орать в телестудии или просто везде выражать свои представления о праведности. 

 Нравственность выражается в помощи другим людям, а не в словах, почему вокруг одно дерьмо.

 Я не претендую на истину, но мне кажется так.

 Дело вообще, я думаю, не в вере. Если ты веришь в какое-то божество или не веришь в него, это твоё личное дело. 

 Вся суть конфликтов между верующими и неверующими, между религией X и религией Y (вернее говоря, между апологетами) состоит в том, насколько адекватно себя ведут представители этих видений мира.

 Начну с атеистов. 

 Если атеист заходит в храм и начинает свои перформансы там, то он и будет дебилом не только в глазах православных, но и в моих тоже.

 Почему? Да потому что он стремится всему миру доказать свою точку зрения и навязать её там, где это не подобает. 

 И из-за этой падлы атеистов считают в лучшем случае высокомерными особями. Притом всех, а не отдельных представителей.

 Православные ведь тоже могут себя вести таким же образом.

  Например, движение «Сорок сороков» стремится распространить как можно больше храмов по всему миру. Вроде бы идея хорошая, но беда в том, что часто объектами они выбирают уже те места, где люди ведут другую деятельность и не согласны иметь какую-нибудь церквушку там, где им это не подходит.

 И в эти моменты мне хочется сказать те же ласковые слова этим «активистам», что и дебилу в храме.

 Я уж не говорю про желание отдельных представителей РПЦ приватизировать разные кладбища как источник дохода, про законодательные инициативы а-ля оскорбление чувств людей с богатой фантазией...

 Я нормально отношусь к Августину Блаженному, поскольку он выражал свои взгляды нормальным путём — путём написания трактатов, а не всякими там погромами экспонатов в музеях. 

Вот друг у меня тоже православный. И мне всё равно, что моя и его позиция совершенно разные. Мы с ним дружим и нормально относимся друг к другу. 

 Мусульмане.

 Честно сказать, написать нечего. Я, кстати, уважаю истинных мусульман за отказ от многих пороков вроде пьянства, но мусульманин, который из-за своей веры убивает людей или поливает грязью остальных, у меня вызовет отторжение.

 Из всего вышесказанного мы можем сделать следующие выводы:

— веди себя достойно в обществе — и люди примут любую твою религию;

-не стоит навязывать свои философские взгляды теми методами, которые не только не убедят, но и оттолкнут оппонентов;

-если уже не получается убедить мир или часть мира в правильности убеждений, то следуй своим принципам и не заставляй других подчиняться тебе, ибо ты не последняя инстанция в этом мире.

Вернее сказать, не совсем о ней. О педофилии? Да и вроде бы тоже не о ней, поскольку нет смысла о ней говорить, ибо вряд ли кто-то скажет, что это положительно. 

 Странное вообще дело. Общественный резонанс вызван просто тем, что кто-то сказал, что выставка педофильская. И не кто-то, а государственный деятель.

 Но сам факт, что всего одно слово, а породило спор в обществе до такой степени, что спорят многие: и те, кто был на выставке; и те, кто не был, но видел фото в сети; и те, кто не видел вообще, но, увидев в статье слово «обнажённые дети», сразу кинулся осуждать; и те, кто сразу стал защищать художника, якобы он за свободу совести и стоит на страже Конституции.

 Вот как одно слово пошатнуло обществе и заставило их разговориться.

 Но давайте взглянем на фон, который позволит нам много объяснить. Что ещё окружало выставку?

 Нападение каких-то «Офицеров России», в которой и офицеры-то далеко не все. Нападение, обливание экспоната мочой, а потом примирение.

 И заметьте. Никакого обращения по факту растления несовершеннолетних ни со стороны государственных деятелей, ни со стороны «офицеров», ни со стороны самих родителей девочек.

 Напомню тот факт, что в США данный человек тоже преследовался властями и обществом (не всем, но отдельными его представителями), но был отпущен и реабилитирован.

 Что происходит дальше?

 Буквально через некоторое время выставка закрывается, хотя причин, кроме дебилов с мочой и громогласных заявлений, особо не было.

 (В скобках отмечу, что само по себе, что в музей пронесли мочу, тоже странно. Обычно в музей с такими предметами не пропустят).

 Чувствуете мой посыл?

 Уж сколько раз твердили миру...

 про зону кофморта, про лень, про подобные этому явления. 

 Конечно же, простое и в Африке простое.  Но вот эта тяга к простоте продиктована в человеке чисто биологически, на мой взгляд.

 Ведь сравните, например, процесс рождения и процесс смерти. Какой период протекает быстрее?

 Упадок в человеческом организме создать гораздо проще, чем навести в нём порядок.

 Так и в жизни.

  Сейчас многие привыкли репостить цитату (что, кстати, тоже проще, чем выяснить её происхождение) де Голля: «Всегда выбирайте самый сложный путь: на нём вы не встретите конкурентов».

 Но и эту цитату я подверг осмыслению. Вообще-то есть вещи, где конкуренция просто не нужна. Например, всякие гедонистические формы жизни: пьянство, наркотики, девиантные отклонения.

 Там конкурентов не встретишь, ибо там конкуренция и не нужна.

 Мне вообще кажется, что дело не в том, встретишь ли ты конкурентов или нет, а в том, насколько ты сам готов бороться по-геройски с ветряными мельницами. Не так уж и обязательно быть монополистом, кстати.

 Хотя и путь монополиста-то не столь прост. Ему тоже нужно убедить общество, что он нужен.

  Но — простите  за тавтологию — простое и в Африке простое. Невозможно, не отдавая энергию, получать её обратно. Это противоречит всем законам природы. 

 Я и без того человек весьма упрямый. Но последнее время я  тяготею к протестным настроениям просто потому, что не верю никому.

 Вовсе не по той причине, что вижу во многих корень зла. Да корень зла всегда в самом человеке.

Вся причина в том, что я не знаю, кто может лучше принять решение, чем он сам. Оно может быть правильное или ошибочное, но человек-то на то и человек, что самое страшное для него — это потерять самость. Подчинившись кому-то, человек может начать играть в квест подсказчика, а не в свой. А, начав это, так и не поймёт, сам ли он играет или за него.

 Конечно, часто приходится сожалеть о содеянном или о том, что не было вовремя сделано. Но ведь мир настолько сложен, что представляет собой  гул сирен и сигналов, которые зовут человека и манят его то в одну сторону, то в другую. 

 Не зря великие классики ставят акцент на выборе самого человека. Не зря человек хочет одного, другого, третьего, а потом перестаёт хотеть, после чего вновь бежит за новым. И заблудиться в этих парадигмах проще, чем думают многие. 

 Я тоже раньше думал, к чему столько сомнений у Безухова или Печорина, Жюльена Сореля, героев Пруста, Мопассана, Флобера...

 Если тогда, когда ещё мир не был столь динамичен ввиду отсутствия Интернет-сети и телефонии, кучи видео с рекламой и тренингов… Ещё тогда человек ставил эти вопросы, что ему надо от жизни и куда пойти. А уж сейчас, когда человек де-факто завален информацией, пропагандой и рекламой, он просто не успевает разобраться и отделить для себя зёрна от плевел. Т. Черниговская это называет сёрфингом, т.е. отсутствие значительного погружения в информацию и наличием «скольжения по поверхности».  Вроде бы чудо, когда человек может быстро найти и использовать информацию. А на самом деле, это просто наказание. 

 Наказание, так как человеку проще заблудиться и потерять самого себя.

 Такое сложное чувство переполняет меня порой. 

 Одиночество не в том плане, что со мной рядом нет никого. А одиночество в каком-то метафизическом смысле.

Мне кажется, я такой человек, который не будет понят никем. 

 И дело не в том, что в этом кто-то виноват. 

Просто так сложилось. С этим как-то приходится жить.

 Я всегда удивлялся мнению, что ремень помогает в воспитании детей и эффективно влияет на личность.

 И все аргументы поборников за правое дело (дети никак по-другому не понимают, боятся значит уважают, меня тоже били) кажутся мне весьма дохлыми.

 Начнём их разбор.

 Дети не понимают?

 Ты, взрослый человек, не всегда всё понимаешь и допускаешь ошибки.  А что ты хочешь от ещё только нащупывающего дорогу ребёнка? 

 Если ты считаешь, что так можно делать, то давай тогда за каждую твою провинность полиция будет избивать тебя до посинения. Может быть, поймёшь? 

 Или что? Государству нельзя чинить насилие, а тебе над ребёнком можно?

 Боятся значит уважают?

 Если так, то в твоей квартире надо установить все системы видеонаблюдения и прослушки. За каждое плохое слово о государстве, за каждый христианский грех ввести смертную казнью в виде четвертования.

 Примерно такое было в Средние века в Европе. Только без современных систем наблюдения. Изменило ли это мир к лучшему?

 Меня тоже били в детстве.

 Преемственность традиций? 

 А если бы тебя насиловали в детстве, ты бы тоже насиловал, полагая, что это хорошо? Кстати, многие насильники часто применяют такой принцип. 

 Очень крутая стратегия у людей. Попрекать детей за то, что у них в детстве было жёстче.  Жёстче не значит лучше.

 ***

С детьми надо больше разговаривать.  Скажу даже интересную вещь — с самого рождения. Многие думают, что с ребёнком надо говорить только тогда, когда он сам научится говорить или произносить звуки.  

 С детьми гораздо сложнее. Да, первая их ступень — это слышать речь, чтобы просто воспринимать звуки. Но, чем чаще он их слышит, тем больше запоминает. Да, он уже позже будет вычленять те смыслы, которые он усвоил ранее.

 Многие как делают. Ну, сказал я ему пару раз — не понял. 

 Я вот своим ученичкам многие вещи объясняю и повторяю кучу раз. И не жалею на это сил. 

 Ведь принцип «повторение-мать учения» не столько направлен на учеников, сколько на учителей.

 К чему это? 

 Просто надо не лениться лишний раз потратить свои речевые усилия. Поверьте, рано или поздно они сработают.  Ведь важно, чтобы человек понял, а не испугался наказания, не так ли?

  Да, мне не нравится ситуация с отстранением многих российских олимпийцев, особенно паралимпийских.

 Да, туда пролезла политика американцев.

 Да, много унижений.

 Я готов тысячу раз подписаться под этими тезисами. Но что это меняет?

  Я уже ранее говорил о том, что спорт сейчас давно не кубертеновский и что все принимают препараты, кому это не лень. И что спорт сейчас — это бизнес, ничего общего не имеющий с национальными интересами.

 Если бы мы действительно отстаивали национальные интересы, то нам бы не приходилось дуться на американский политический истеблишмент. Мы бы создавали лучше свою спортивную систему. Да, свою олимпиаду, если хотите.

 А пока что, извините, победителей не судят. Нам и остаётся только делать недовольные гримасы и ругаться на то, что делают заокеанские партнёры.

А ведь Олимпиада — это только вишенка на торте.

Потому что американское влияние, как и китайское, повсюду. Да, не удивляйтесь, что я упомянул и про китайское. 

 Если уж действительно рассуждать о гегемонии стран, то пока эти две державы оказывают самое мощное влияние на Россию. 

 Мы, самая большая страна в мире, в которой живёт больше всего русских, не можем сделать, чтобы даже русский язык — как один из важных ресурсов воздействия — был самым популярным и распространённым во всём мире. 

 Но пока об этом говорить рано. Не вижу я никакой национальной политики, кроме политики национального вякания на другие государства. 

Всех учат, что старых нужно уважать. 

 Только вот мне немного сложно понять, почему возраст должен становиться критерием моего уважения. 

 Ведь можно в 20 лет быть достойным человеком, а в 60 или 70 превратиться в какого-то асоциального типа.

 Так почему я должен уважать старых?

 Аргумент, что они больные и немощные, не всегда работает. Посмотрите на Зельдина, который в свои сто лет многим молодым фору даст. Да и то, что людям с физическими недостатками надо помогать, я без того знаю, но только не всегда состояние здоровья связано с возрастом: тем же раком болеют даже младенцы, а болезни сердца сейчас распространены и среди молодых.

 Как по мне, должно быть взаимоуважение в обществе. Тогда и вопросов не будет никаких.